Трилогия о капитане Немо и «Наутилусе» в одном том - Страница 491

491

А сделать это можно было, соорудив две запруды на озере — там, где брали начало Глицериновый ручей и Водопадная речка. Колонисты с жаром взялись за дело, и в скором времени выросли две плотины, впрочем не превышавшие семи-восьми футов в ширину и трех футов в высоту; на их постройку пошли обломки скал, скрепленные цементом.

Когда работу закончили и вода в озере поднялась, трудно было даже догадаться, что некогда здесь, у оконечности озера, шел подземный ход, через который раньше изливался избыток воды.

Вряд ли стоит говорить, что отводной ручеек, питавший Гранитный дворец водой и приводивший в действие подъемник, остался нетронутым. Когда подъемник бывал поднят, колонисты в своем надежном, уютном убежище могли не бояться внезапного нападения.

Быстро справившись с этой работой, Пенкроф, Гедеон Спилет и Герберт решили добраться до порта Воздушного шара, благо до отъезда еще оставалось время. Моряку особенно не терпелось узнать, посетили ли пираты маленькую бухточку, где стоял на якоре «Бонадвентур».

— Ведь наши джентльмены, — твердил он, — высадились как раз на южной стороне бухты Соединения, и если они пошли вдоль берега, боюсь, что наш порт уже обнаружен, а тогда я гроша ломаного не дам за «Бонадвентур».

Опасения Пенкрофа были не лишены основания, и никто не оспаривал поэтому его вполне уместного намерения наведаться в порт Воздушного шара.

Моряк и его товарищи отправились в путь 10 ноября после обеда, захватив с собой ружья. Пенкроф с подчеркнуто равнодушным видом вложил по два патрона в каждый ствол своего ружья и, закончив эту операцию, многозначительно кивнул головой; этот кивок не предвещал ничего доброго любому встречному, «будь то зверь или человек», как он сам выражался, осмелившемуся подойти слишком близко к стрелку. Гедеон Спилет и Герберт тоже взяли ружья и около трех часов пополудни покинули Гранитный дворец.

Наб проводил путников до излучины реки Благодарения и, когда они оказались на другом берегу, поднял мост. Было условлено, что на обратном пути один из них выстрелит из ружья, и Наб, услышав сигнал, опустит мост и снова соединит оба берега.

Маленький отряд направился прямо к порту, то есть к южному берегу острова. Предстояло пройти не больше трех с половиной миль, но Гедеон Спилет с товарищами потратили на это два часа. Они тщательно обыскали всю местность, прилегающую к дороге как со стороны леса, так и со стороны Утиного болота, однако не обнаружили никакого следа беглецов; по всей вероятности, не зная ни численности колонистов, ни того, как они вооружены, пираты предпочли укрыться где-нибудь в отдаленной и недоступной части острова.

Когда путники достигли порта Воздушного шара, Пенкроф не мог удержать радостного возгласа — их суденышко спокойно стояло на якоре в узкой бухточке. Впрочем, сама природа позаботилась укрыть ее от человеческих глаз среди нагромождения высоких скал; ни с моря, ни с суши бухточки просто нельзя было увидеть, и только случайно попав туда или взобравшись на прибрежные скалы, человек мог заметить эту естественную гавань.

— Ну, значит, мошенники еще не побывали здесь, — произнес Пенкроф, облегченно вздохнув. — Да и то, ползучим гадам больше по душе высокая трава, чем горы, и поэтому мы их, вероятно, встретим в лесах Дальнего Запада.

— И слава богу, — воскликнул Герберт, — а то бы они нашли наш корабль и уплыли на нем. Как бы мы тогда добрались до острова Табор?

— В самом деле, нам необходимо доставить туда записку с указанием координат острова Линкольна и нового местопребывания Айртона на тот случай, если шотландская яхта придет за ним, — подхватил журналист.

— К счастью, наш корабль на месте, мистер Спилет! — ответил моряк. — Его экипаж и он сам готовы сняться с якоря по первому сигналу!

— Я полагаю, Пенкроф, что, закончив обследование острова, мы так и сделаем. Кстати, если мы отыщем таинственного незнакомца, он, быть может, сумеет нам многое порассказать об острове Линкольна и острове Табор. Не забудьте того, что не кто иной, как он, написал записку и, наверно, ему известно, когда должна возвратиться яхта.

— Тысяча чертей, — воскликнул Пенкроф, — да кто же он такой? Ведь подумать только, он нас знает, а мы его нет! Если он обычная жертва кораблекрушения, так чего же он тогда прячется? Мы ведь, надеюсь, честные люди, а побыть в обществе честных людей ни для кого не зазорно! Явился ли он сюда добровольно? Может ли покинуть остров, когда ему заблагорассудится? Да и здесь ли он еще? Может, его уже нет?

Продолжая беседу о таинственном незнакомце, Пенкроф, Герберт и Гедеон Спилет поднялись на корабль и обошли кругом палубу. Вдруг моряк, бросив взгляд битенг, на котором был закреплен якорный канат, воскликнул:

— Ну и ну! Вот так чудеса!

— Что случилось, Пенкроф? — спросил журналист.

— А то, что не я завязал этот узел!

И Пенкроф показал на веревку, которой якорный канат привязали к битенгу, чтобы он не размотался.

— Как не вы? — воскликнул в свою очередь Гедеон Спилет.

— Да так, не я, клянусь головой! Посмотрите-ка — это плоский узел, а я обычно делаю выбленочный узел.

— Может быть, вы ошиблись, Пенкроф?

— Ничего я не ошибся, — ответил моряк. — Тут сама рука действует, так сказать, без участия человека, а разве рука ошибется?

— Значит, на борту побывали пираты? — спросил Герберт.

— Этого уж я не знаю, — сказал Пенкроф, — знаю только, что якорь подняли, а потом снова бросили. А ну-ка, глядите, — вот еще доказательство! Якорный канат травили, а обмотка, видите, не доходит до клюза. Говорю вам, кто-то пользовался нашим судном.

491