Трилогия о капитане Немо и «Наутилусе» в одном том - Страница 301

301

Целые стада изящных и шаловливых дельфинов неотступно следовали за судном, забавляя нас своими играми. Они держались сообществами в пять-шесть особей, как волки в лесу. Кстати сказать, в прожорливости дельфины не уступают акулам, если верить одному копенгагенскому профессору, который будто бы вынул из желудка дельфина тринадцать морских свиней и пятнадцать тюленей! Впрочем, ему попалась косатка, смелое, хищное и прожорливое животное, достигающее в длину более двадцати четырех футов. Дельфины из семейства зубатых китов насчитывают десять родов, и рыбы, замеченные мной, принадлежали к длинноносым дельфинам, у которых сравнительно небольшая голова удлинена в виде клювообразного, резко отделенного от лба рыла. Длина тела, сверху черного, снизу бело-розового в редких пятнышках, достигала трех метров.

Назову также умбрицу – рыбу из семейства горбылей, отряда колючеперых. Некоторые авторы – скорее поэты, нежели натуралисты – утверждают, что эти рыбы наделены музыкальным органом и дают концерты не в пример лучше целого ансамбля певцов. Не смею спорить, но с сожалением замечу, что нам эти умбрицы не изволили петь серенады.

Упомяну в заключение, что Консель классифицировал множество летающих рыб. Курьезно было наблюдать, с какой ловкостью за ними охотились дельфины. Как бы высоко ни взлетали рыбки, как бы длинна ни была траектория их полета – пусть даже над «Наутилусом», – всюду бедняжки попадали в разверстую пасть дельфина! Это были или летучки, или другие рыбы со светящимся ртом. Когда ночью, взлетев и очертив в воздухе светящуюся кривую, рыбки опять погружаются в воду, они напоминают падающие звезды.

До 13 марта наше плавание не ознаменовалось чем-либо примечательным. Весь день 13 марта ушел на промеры глубины. Занятия эти вызывали во мне живой интерес.

Мы прошли около тринадцати тысяч лье с момента нашего выхода в открытые моря Тихого океана. В данное время мы находились под 45°37 южной широты и 37°53 западной долготы. Именно в этих местах зонд, опущенный капитаном «Герольда» Дэнхэмом на глубину четырнадцати тысяч метров, не достиг дна. Тут же лейтенант Паркер с американского фрегата «Конгресс» не мог достать морского дна даже на глубине пятнадцати тысяч ста сорока метров.

Капитан Немо решил, опустившись на предельную глубину, установить точные промеры впадины, имевшейся в этой части Атлантического океана. Я приготовился записывать результаты испытания. Ставни в салоне открыли, и «Наутилус» стал готовиться к погружению на самое ложе Атлантического океана.

Вероятно, никакой балласт не был бы способен увеличить вес судна настолько, чтобы оно могло погрузиться на такие большие глубины. Не говоря уже о том, что для возвращения на поверхность океана понадобилось бы тут же, на самом дне, выкачивать воду из резервуаров; но для подобной операции, при огромном внешнем давлении, даже насосы «Наутилуса» при всей их мощности оказались бы бессильными.

Капитан Немо решил погрузиться на дно океана, пользуясь отлогими диагоналями боковых плоскостей. Рулям глубины был придан наклон под углом в сорок пять градусов в отношении ватерлинии «Наутилуса». Вертикальный гребной винт вращался с предельной скоростью, и его четыре лопасти сильными взмахами врезались в воду.

Корпус «Наутилуса» вздрогнул, как натянутая струна, и начал плавно погружаться в воду. Мы с капитаном стояли в салоне и следили за быстрым движением стрелки манометра. Вскоре мы миновали среду обитания большинства рыб.

Фауна меняется с увеличением глубины океана. Некоторые рыбы водятся только в поверхностных водах морей и рек, другие, менее многочисленные, обитают в самой толще вод. Именно тут мы попадаем в среду удивительных животных, как то: гексанхи из отряда акуловых – вид акулы, с шестью жаберными щелями, рыбы-телескопы с огромными глазами, покрытые панцирем рыбы-кузовки, с серыми брюшными и черными грудными плавниками, с нагрудником из бледно-розовых костяных пластинок, и, наконец, рыбы-долгохвосты, живущие на глубине тысячи двухсот метров, где давление равняется ста двадцати атмосферам.

Я спросил капитана, не случалось ли ему встречать рыб в глубоководной зоне океана.

– Рыб? – отвечал капитан Немо. – Очень редко. Но какого мнения держится на этот счет современная наука?

– Видите ли, капитан, установлено, что нижние горизонты материкового плато лежат за пределами зоны водорослей. Фауна этой зоны приобретает характерный глубоководный облик. На глубинах, где существует еще животная жизнь, растительная жизнь отмирает. Установлено, что устрицы существуют на глубине двух тысяч метров под уровнем моря и что Мак Клинток, герой полярных морей, однажды выловил морскую звезду на глубине двух тысяч пятисот метров! Установлено, что экипаж фрегата «Бульдог» английского королевского флота на глубине двух тысяч шестисот двадцати саженей, то есть на глубине более чем одного лье, также выловил морскую звезду. Ну а вы, капитан Немо, пожалуй, скажете, что мы ничего не знаем?

– Нет, господин профессор, – отвечал капитан, – я не позволю себе такой неучтивости. Но скажите, пожалуйста, чем вы объясняете, что живые существа могут жить в таких глубинах?

– Объясняется это двумя причинами, – отвечал я. – Прежде всего тем, что вертикальные и горизонтальные течения, перенося из одних мест океана в другие массы вод, имеющих определенную соленость и температуру, способствуют распространению организмов. Взять хотя бы морские лилии и морские звезды, которые ведут донное существование.

301