Трилогия о капитане Немо и «Наутилусе» в одном том - Страница 262


К оглавлению

262

Вскоре кустарники стали гуще, коралловые чащи выше. И наконец, перед нами возникли настоящие окаменелые леса и длинные галереи самой фантастической архитектуры. Капитан Немо вступил под их мрачные своды. Дорога все время вела под уклон, и постепенно мы спустились на глубину ста метров.

И когда свет наших фонарей касался порой ярко-красной шероховатой поверхности этих коралловых аркад и навесы свода, напоминавшие люстры, загорались красными огоньками, создавалось волшебное впечатление. Среди кустиков кораллов мне встречались другие, не менее любопытные кораллы: мелиты, ириды с членистыми разветвлениями, пучки кораллин, зеленые, красные, настоящие водоросли с перисто-разветвленным, сильно инкрустированным известью слоевищем. После долгих споров натуралисты окончательно приобщили их к растительному миру. Как сказал один мыслитель: «Быть может, это и есть та грань, где жизнь смутно пробуждается от своего окаменелого сна, но не имеет еще сил выйти из оцепенения».

Наконец, часа через два, мы достигли глубины трехсот метров под уровнем моря, короче говоря, того предела, где завершается процесс последовательного развития кораллового рифа и коралловые известняки при их ветвистом строении приобретают формы древовидных окаменелостей. То не были одинокие кустики, скромные, напоминавшие рощицу колонии полипняков. То были дремучие леса, величественные известковые заросли, гигантские окаменелые деревья, переплетенные между собой гирляндами изящных плюмарий, этих морских лиан всех цветов и оттенков. Мы свободно проходили под их ветвистыми сводами, терявшимися во мраке вод, а у наших ног тубипориды, астреи, меандрины, фунгии и кариофиллеи расстилались цветным ковром, осыпанным сверкающей пылью.

Какое непередаваемое зрелище! Почему не могли мы поделиться впечатлениями! Почему были мы в этих непроницаемых масках из металла и стекла! Почему наш голос не мог вырваться из их плена! Почему не можем мы жить в этой водной стихии, как рыбы или, еще лучше, как амфибии, которые живут двойной жизнью, привольно чувствуя себя и на суше и в воде!

Меж тем капитан Немо остановился. Остановились и мы. Обернувшись, я увидел, что матросы выстроились полукругом позади своего начальника. Вглядевшись, я рассмотрел какой-то продолговатый предмет, который несли на плечах четыре матроса.

Мы стояли посреди обширной лужайки, окруженной как бы высеченным в камне подводным лесом. В неверном свете наших фонарей на землю ложились гигантские тени. Вокруг царила глубокая тьма. И лишь порой, попадая в полосу света, вспыхивали красные искорки на гранях кораллов.

Нед Ленд и Консель стояли рядом со мной. Мы ждали, что будет дальше. И вдруг у меня мелькнула мысль, что нам предстоит присутствовать при необычной сцене. Оглядевшись, я заметил, что то тут, то там виднеются невысокие холмики, покрытые известковым слоем и расположенные в известном порядке, изобличающем работу рук человеческих.

Посредине лужайки, на возвышении, воздвигнутом из обломков скал, стоял коралловый крест, раскинувший свои длинные, как бы окровавленные руки, обратившиеся в камень.

По знаку капитана Немо один из матросов вышел вперед и, вынув кирку из-за пояса, стал вырубать яму в нескольких футах от креста.

Я понял все! Тут было кладбище, яма – могила, а продолговатый предмет – тело человека, умершего ночью! Капитан Немо и его матросы хоронили своего товарища на этом братском кладбище в глубинах океана…

Никогда я не был так взволнован! Никогда я не испытывал такого смятения чувств! Я не хотел верить своим глазам!

Могилу рыли медленно. Вспугнутые рыбы метнулись в сторону. Я слышал глухой стук железа об известковый грунт и видел, как разлетались искры при ударе кирки о кремень, лежавший в глубинных водах. Яма становилась все длиннее и шире и вскоре стала достаточно глубока, чтобы вместить человека.

Тогда подошли носильщики. Тело, обернутое в белую виссоновую ткань, опустили в могилу, полную воды. Капитан Немо и его товарищи, сложив руки на груди, преклонили колена… А мы, все трое, склонили головы.

Могилу засыпали обломками выкопанного грунта, и над ней образовалась невысокая насыпь.

Когда все было кончено, капитан и его товарищи, опустившись на одно колено, подняли руки в знак последнего прощания…

Затем похоронная процессия тронулась в обратный путь. Мы снова прошли под аркадами подводного леса, мимо коралловых рощиц и кустарников; путь неуклонно вел в гору.

Вдали мелькнул огонек. Мы шли на этот путеводный огонь и через час взошли на борт «Наутилуса».

Переменив одежду, я поднялся на палубу и сел около прожектора. Я весь был во власти мрачных мыслей.

Вскоре ко мне подошел капитан Немо. Я встал.

– Как я и предвидел, – сказал я, – этот человек умер ночью?

– Да, господин Аронакс, – ответил капитан Немо.

– И он покоится теперь на коралловом кладбище, рядом со своими товарищами?

– Да, забытый всеми, но не нами! Мы вырыли могилу, а полипы замуруют наших мертвых в нерушимую гробницу…

И капитан Немо, закрыв лицо руками, напрасно старался подавить рыдания. Овладев собой, он сказал:

– Там, на глубине нескольких сот футов под водой, наше тихое кладбище…

– Ваши мертвые спят там спокойно, капитан. Они недосягаемы для акул.

– Да, сударь, – сказал капитан Немо, – и для акул, и для людей!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава первая
ИНДИЙСКИЙ ОКЕАН

Здесь начинается вторая половина нашего подводного путешествия, начало которого завершилось волнующей сценой на коралловом кладбище, оставившей по себе глубокое впечатление. Итак, не только жизнь капитана Немо протекала в лоне необозримого океана, но он и могилу себе приготовил в его недосягаемых глубинах! Там никакое морское чудовище не потревожит последнего сна владельцев «Наутилуса» – друзей, соединенных в смерти, как и в жизни! Недосягаемых и «для людей», как сказал капитан.

262