Трилогия о капитане Немо и «Наутилусе» в одном том - Страница 19

Паганелю пришлось сожалеть о том, что он не видит ни одного патагонца; это вызывало в нем сильнейшую досаду, что очень забавляло его спутников.

— Патагония без патагонцев — уже не Патагония! — с раздражением повторял он.

— Потерпите, почтенный географ, мы еще увидим патагонцев, — утешал его Гленарван.

— Далеко не уверен в этом.

— Но ведь они существуют, — заметила Элен.

— Сомневаюсь в этом, сударыня, раз я не вижу ни одного.

— Во всяком случае, название «патагонцы», что по-испански значит «большие ноги», не было же дано каким-то воображаемым существам.

— Э, название ничего не значит! — воскликнул Паганель, ради обострения спора упрямо стоявший на своем. — А к тому же, сказать по правде, неизвестно, как их зовут.

— Вот так так! — удивился Гленарван. — Знали вы это, майор?

— Нет, — ответил Мак-Наббс, — и не дал бы и одного шотландского фунта стерлингов за то, чтобы это знать.

— И вы все-таки сейчас услышите кое-что об этом, равнодушный человек! — заявил Паганель. — Правда, Магеллан назвал здешних туземцев патагонцами, но фиджинцы зовут их тиременеи, чилийцы — коукалу, колонисты Кармена — тегуэльхи, арауканцы — уилихи. У Бугенвиля они известны под именем чаухи. Сами они себя зовут общим именем ипакси. Так вот скажите, пожалуйста, как тут разобраться и вообще может ли существовать народ, имеющий столько названий?

— Вот это довод! — воскликнула Элен.

— Допустим, что это так, — сказал Гленарван, — но думаю, наш друг Паганель согласится с тем, что если существуют сомнения относительно названия патагонцев, то, по крайней мере, нет сомнений относительно их роста.

— Я никогда бы не выступил с таким чудовищным утверждением! — воскликнул Паганель.

— Они высокого роста, — настаивал Гленарван.

— Мне это неизвестно.

— Значит, низкого роста? — спросила Элен.

— Никто не может утверждать и этого.

— Так среднего роста? — проговорил Мак-Наббс, желая всех примирить.

— И это мне неизвестно.

— Ну, это уж слишком! — воскликнул Гленарван. — Путешественники, которые их видели…

— Путешественники, которые их видели, — перебил его Паганель, — совершенно расходятся друг с другом. Так, Магеллан говорит, что его голова едва доходила им до пояса…

— Ну, вот видите!

— Да, но Дрейк утверждает, что англичане выше ростом самого высокого патагонца.

— Конечно, дело тут шло не об англичанах, — презрительно заметил майор. — Наверно, то были шотландцы.

— Кэвендиш уверял, что патагонцы — народ крепкий и рослый, — продолжал Паганель. — Гаукинс говорит о них как о великанах. Лемер и Схоутен приписывают им рост в одиннадцать футов…

— Прекрасно! Эти люди заслуживают доверия, — заметил Гленарван.

— Да, но такого же доверия заслуживают и Вуд, и Нарборо, и Фалькнер, а по их мнению, патагонцы — люди среднего роста. Правда, Байрон, Ла-Жироде, Бугенвиль, Уэллс и Картере утверждают, что рост патагонцев в среднем равен шести футам шести дюймам, тогда как господин д'Орбиньи, ученый, наиболее знакомый с этой страной, считает, что средний их рост составляет только пять футов четыре дюйма.

— Но тогда как же найти истину среди всех этих противоречивых показаний? — промолвила Элен.

— Истина заключается в следующем: у патагонцев ноги короткие, а туловище длинное. В шутку можно выразиться так: люди эти шести футов роста, когда сидят, и только пяти, когда стоят.

— Браво, милейший ученый! — воскликнул Гленарван. — Вот это хорошо сказано!

— Ну, а если патагонцев вообще не существует, тогда отпадают и все разногласия, — продолжал Паганель. — А теперь, друзья мои, добавлю в заключение одно утешительное замечание, а именно: Магелланов пролив великолепен и без патагонцев.

В это время «Дункан» огибал полуостров Брунсвик. С обеих сторон сменялись великолепные виды. Среди деревьев промелькнули чилийский флаг и колокольня церкви. Пролив катил свои воды среди величественных гранитных массивов. Подножия гор скрывались в огромных лесах, а вершины их, покрытые вечным снегом, терялись в облаках. На юго-западе поднималась гора Тарн в шесть тысяч пятьсот футов вышиной.

После продолжительных сумерек наступила ночь. Дневной свет неприметно угас, и на землю легли мягкие тени. Небо загорелось яркими звездами. Созвездие Южного Креста указывало мореплавателям путь к Южному полюсу. Среди этой светившейся темноты, при сиянии звезд, заменявших в этих краях маяки цивилизованных стран, яхта смело продолжала свой путь, не бросая якоря ни в одной из удобных для стоянки бухт, которыми изобилует окрестное побережье. Часто реи яхты задевали за ветки южных буков, склонявшихся к волнам, часто винт взбивал воды в устьях больших рек, поднимая диких гусей, уток, гаршнепов, чирков и вообще все пернатое царство этих болотистых мест. Вскоре показались какие-то развалины и оползни. Ночь придавала им величественный вид. Это были печальные остатки покинутой колонии, одно имя которой опровергает мнение, что местность эта плодородна, а леса богаты дичью. «Дункан» проходил мимо порта Голода.

На этом месте поселился в 1581 году испанец Сармиенто во главе четырехсот эмигрантов. Здесь он основал город Сан-Филипп. Часть поселенцев погибла от свирепых морозов. Голод прикончил тех, кого пощадила зима. И в 1587 году корсар Кэвендиш нашел последнего из четырехсот несчастных эмигрантов умирающим от голода на развалинах этого города, просуществовавшего шесть лет, но пережившего, казалось, шесть веков.